Главная » 2011 » Июль » 27 » Нападающий брянского "Динамо" рассказал о том, каково быть космополитом.
22:58
Нападающий брянского "Динамо" рассказал о том, каково быть космополитом.
Эдин Юнузович: Если кто-то смотрит на цвет кожи – это уже колхоз
Его дом находится на берегу моря в тихой европейской стране, но проводит он там всего месяц в году. Родился в соседнем государстве, имеет двойное гражданство. Давно играет в России, но в разгар прошлого сезона чуть не рванул в Иран. Из его ноутбука звучат мелодии на самых разных языках и он с удовольствием подпевает. Ко всем, кого он считает добрым знакомым или родственником, обращается исключительно "брат". Космополит, гражданин мира – это как раз про него, нападающего брянского "Динамо" Эдина Юнузовича.
– Эдин, сколько стран мира ты посетил? – Ну, понятно, что я ездил по всей бывшей Югославии, посетил Венгрию, Швейцарию, Австрию, Германию, Италию, Францию. На сборах был в Турции, живу в России, сейчас поеду на сборы в Латвию. В прошлом году чуть не рванул в Иран. Много, брат, много. – А что для тебя значит "поехать домой"? – Мой родной город – Риека, на севере Хорватии. Там сейчас мой дом. Вот и еду туда, отдыхать с женой на море. Никуда больше не хочется – просто быть дома, отдыхать, купаться. – Что за дом, расскажи? – У меня квартира недалеко от центра, в 12-ти километрах. У нас это считается недалеко. Мы с женой хотели купить дом, но посоветовались и решили пока купить квартиру. Нас часто не бывает дома, а там очень хорошие соседи. Они присматривают за квартирой, знают мой телефон, электронную почту, если что, могут позвонить. Если бы я купил дом, он бы один стоял.
– Большая квартира? – Большая, брат. 85 квадратных метров плюс 200 метров – трава. Это тоже наша территория, она нам принадлежит. Прямо от балкона начинается. Плюс два места для парковки автомобилей. И еще там есть место, куда можно старые вещи, например, сложить. Мне очень повезло, я купил квартиру, когда разгорелся кризис. Сейчас, если бы я собрался ее продать, то мог бы спокойно получить 150-180 тысяч евро. – Ты там часто бываешь? Сколько дней в году? – Вот сейчас, летом, у меня есть 5 дней. Потом, когда чемпионат закончится, может, будет месяц отдыха, не больше. Вот и считай, что из 365-ти дней я дома 35-40. – В отпуске не тянет мир посмотреть? – Пока нет. Все время дома стараюсь быть. Могу только в Швейцарию съездить, там моя сестра с мужем в Люцерне живут. Она старше меня на три года. – А муж сестры швейцарец? – Нет, тоже наш. – Ты сказал "тоже наш". А кто ты по национальности? – Вот смотри, брат. Мои папа с мамой родились в Боснии и Герцеговине. Просто папа начал работать в Риеке 35 лет назад и там остался. А я родился уже в Хорватии и поэтому сразу получил хорватское гражданство. А потом появилась возможность играть за молодежную сборную Боснии, и я сделал себе второе гражданство – боснийское. – У вас сейчас остро национальный вопрос стоит? – Понимаешь, брат, если смотреть чисто на спорт, то там никаких проблем во взаимоотношениях нет. Но есть такие люди, которые до сих пор считают, что идет война. – Война след оставила? – Конечно. Это была политика, договор президентов разделить Боснию и Герцеговину. Эта часть должна отойти Хорватии, а эта – Сербии. Это грязная политика.
– Ты, по сути, гражданин, мира. А где бы ты хотел жить и работать, если бы можно было выбирать? Что есть хорошего в тех странах, где ты был, почему там стоило бы жить? – Каждый народ по-своему живет. Вот я бы не смог жить в Швейцарии. На дороге знак ограничения скорости 40 километров, значит надо 39 ехать. Каждый друг другу на улице: здравствуйте, здравствуйте, – не важно, знаком ты с этим человеком или нет. Кругом такой порядок… – Аж противно? – Да (смеется). Я так не могу. Да, там красиво, но скучно. – А в Брянске, когда вместо дорог – направления, интереснее? – Понимаешь, брат, есть такое дело – свобода. Здесь и в Хорватии так: если нет никого на дороге, то едут на красный свет. Никто за тобой не следит. А в Швейцарии так нельзя. В Швейцарии еще такая проблема есть, вот как раз вчера с сестрой по "скайпу" говорили: делают дом на 40 квартир, а ты пишешь бумагу официальную – хочу там жить. И тебе квартиру не в собственность выделяют, а ты за нее все время платишь. Потому что купить жилье там нереально, цены просто безумные. Надо тебе стену дома покрасить – пишешь бумагу, просишь разрешение. Вот сестра написала прошение, чтобы увеличить жилплощадь, несколько месяцев ждала и получила отказ. – Что-то мы прицепились к Швейцарии. Ты говорил, у тебя родственники живут по всему миру. – Да. У мамы одна сестра живет в Брисбене, в Австралии, вторая – в Швейцарии, третья – в Австрии. Много родственников в Боснии, но у нас пока нет времени их посещать. – А где живут твои родители? – В Риеке живут, как и я. Они сейчас отдыхают уже. Папа недавно книгу закончил, он всю свою жизнь там описал, начиная с того, как в Боснии, в селе, жил. В ней о многом написано, и о тех, кто погиб во время войны, тоже. Там, по-моему, 700 страниц. Папа, он такой, как лошадь, упертый: если видит телевизор, то видит только телевизор. Вот поэтому всего и добился: вырастил детей, купил все, что нужно – квартиру, дом, университет окончил. – Риека – красивый город? – Да, брат, очень. – Далеко от моря живете? – Там, где папа с мамой живут, пешком можно дойти до моря, оно совсем рядом. А от меня – минут 15 на машине. – Что для вас было труднее всего в России? – Я женился перед самым переездом. Трудно было уезжать, но сейчас время такое: интернет есть, телефон есть, так что нормально. Я вот из-за языка переживал.
– Ты жену сразу забрал? – Там целая история получилась. У нее виза была с 29-го числа, а она хотела на мой день рождения прилететь 28-го. Она летела с пересадками Загреб – Франкфурт-на-Майне – Нижний Новгород – Пермь. Прилетела в 4 утра, а ее не пускают. Я звоню, спрашиваю: где ты? Она говорит, что здесь, и плачет. Я просил, чтобы ее оставили до утра в гостинице, она бы никуда не выходила, но ее депортировали. А я тогда язык еще плохо знал. Она только сумку мне отдала, и ее назад до Франкфурта отправили. Там она ждала 12 часов, потом в Загреб вернулась и потом только опять ко мне вылетела. Это она впервые в жизни летела. Налеталась на всю жизнь. – А как жену зовут и родителей? – Жену – Эни, папу – Исак, маму – Бахира, сестру – Сейла. – Это распространенные имена в вашей стране? – Когда папа служил в Македонии, он читал одну книжку. Там было имя Сейла, вот он так и назвал мою сестру. А меня сначала хотели Ведран назвать. Но там сокращенное имя плохо звучит. А так – Эдо (с гордостью). Только не Эдик. Там рифма плохая (смеется). – Ты вот постоянно говоришь "брат". У вас принято обращение к собеседнику? – У нас так говорят, обращаясь к хорошим знакомым, друзьям – "братуха", "брат". – А твое слово "спокуха" – ты его в Перми прихватил? – Нет, в Брянске. В Перми мы постоянно говорили "клоун". – Ну а материться тебя научили? – Что делать? – Ругаться научили? – А-а. Конечно! Когда нервничаю на поле, то на своем языке говорю. Но здесь много легионеров, уже все понимают, в том числе и судьи. Я стараюсь никого не обижать, но если соперник говорит мне что-то неприятное, то я отвечаю по-русски, чтобы он точно понял. – Есть ли в нашем футболе национализм? – Среди игроков я точно этого не чувствую, но, правда, мне проще, я беленький по цвету кожи. Но если кто-то смотрит на цвет – это уже колхоз. – В какой момент ты понял, что освоишь русский? – Мне очень повезло, что я сразу с "Амкаром" попал на сбор. В команде было много сербских игроков. Я слышал слова и спрашивал, что это. В номере возле телефона бумажки лежат, я там слова записывал, например: собака или завтрак. – А учебники никогда не брал? – Нет. Невозможно учить русский по учебникам. Написано "сегодня", произносится "сиводня". Лучше в разговоре учить. Вот смотри, "Динамо" написано, а читать надо "Динама", "победа" написано, а звучит "пабеда". Лучше на слух учить. – Партнеры подкалывают как-нибудь, если неправильно слово употребишь? – Я же грамматики не знаю, могу в чем-то ошибиться, но по этому поводу никто не подкалывает. А так, в квадрате играем, например, мяч попал в руку, я кричу "рУка", ну и все начинает с таким же ударением произносить. – Ты же и другие языки знаешь хорошо? – В Боснии не дублируются фильмы, субтитры идут по телевизору на кириллице. Вот я так слушал английскую речь, читал субтитры и тоже язык выучил. А еще английский в школе был.
– Хорошо его знаешь? – Очень! (В этот момент Эдину позвонила жена. После обмена любезностями на хорватском он вдруг обратился ко мне – прим. авт). – Какой в Брянске диско-клуб есть хороший? – "Ред Бар". (Потом Эдин пояснил, что любимая интересовалась, где он, в какую дискотеку ушел. Эдин ее шутливый тон поддержал – прим. авт.) – Ты сказал ей "среча", что это значит? – Удача. – А как вообще обращаешься к Эни? – Чаще всего говорю "любица". У нас есть цветы такие – любичица, а "любовь" – это "люба" по-нашему. Вот получается "любица", уменьшительно-ласкательное. А "среча моя" значит "счастье мое". – Давно вы друг друга знаете? – Скоро будет три года, как женаты. А с того момента, как начали встречаться, 5 июня следующего года будет 8 лет. – Жена за тобой в любую страну поехала бы, хоть на край света? – Конечно!
OneDivision.ru Фото: Алексей ВОЛОДИН, Владимир МИТРОФАНОВ, из личного архива Эдина Юнузовича.
